Четверка

Брюс Хэнди

Тромбон с шестью клапанами? «Я не знаю, играл ли кто-нибудь это когда-либо», — сказал на днях ливанский французский трубач Ибрагим Маалуф в Метрополитене, где он присутствовал на выставке экстравагантных, даже причудливых духовых инструментов. Маалуф, которому сорок два года, живет в Париже и был в городе на концерте. Его интересовала музейная коллекция валторн, в которую входит не только шестиклапанный тромбон (у большинства его нет), но и что-то отдаленно напоминающее фагот (офиклеида!) с раструбом, украшенным в виде пасти дракона, и туба с двумя колокольчиками, напоминающими сросшихся близнецов. По мнению Маалуфа, многое из того, что было выставлено на обозрение – загадочные, похожие на кишечник приспособления из спиральной латуни – было скорее данью ремеслу слесаря, чем чем-либо, что мог бы захотеть сыграть работающий музыкант.

Не то чтобы Маалуф был суетливым традиционалистом. Его любимый инструмент — уникальная труба с четырьмя клапанами (на один больше, чем обычные три), которая позволяет ему играть четверти тона классической арабской музыки. Он изучал европейскую классическую музыку в Парижской консерватории, но сделал себе имя, играя джаз. С тех пор он увлекается электронной музыкой, R&B, хип-хопом, арабской поп-музыкой и другими стилями, сотрудничая с такими музыкантами, как Уинтон Марсалис, Стинг, Анжелик Киджо, Жюльет Греко, Джош Гробан и квартет Кронос. Он суперзвезда в Европе, где регулярно распродает арены; с точки зрения американского инструменталиста, его можно было бы отнести к континууму между Кенни Джи и Джоном Батистом, ближе к первому по известности и ко второму по стилю и критическому уважению. В Метрополитене, одетый в черное, с ухоженной бородой, он мог бы сойти за более приспособленного младшего брата Райнера Вернера Фассбиндера.

Отец Маалуфа, Нассим Маалуф, известный солист европейской и арабской классической музыки, изобрел четырехклапанную трубу, на которой играют оба мужчины. Ибрагим вырос, слушая практику своего отца. Однажды он спросил, можно ли ему попробовать. «Мой отец сказал: «Если хочешь, чтобы я тебя научил, ты будешь трубачом». Мне было семь. Я не знал, что означает это обязательство». Он быстро подал надежды, но на этом пути были препятствия. Во-первых, если вы живете со своим учителем игры на трубе, вы не сможете обманывать на занятиях.

«Он давал мне уроки каждый день, пока мне не исполнилось четырнадцать или пятнадцать», — вспоминал Маалуф. В остальном семейная жизнь была трудной. Он родился в Бейруте в 1980 году, но вскоре семья бежала от насилия в Ливане во Францию; По его словам, потеря и потрясения глубоко повлияли на его родителей. Нассим был очень строгим отцом. «Единственные моменты, когда он был по-настоящему мягким, — это когда я брал уроки игры на трубе», — сказал Маалуф. Он посмеялся. «Может быть, именно поэтому я продолжал играть».

В печальном повороте семейной мелодрамы, по меньшей мере такой же старой, как «Певец джаза», обращение Маалуфа к более современной и популярной музыке способствовало отчуждению между отцом и сыном. Для Нассима, у которого не было формального образования, кроме музыкального, игра на трубе была способом выбраться из сельской бедности. «Это был его инструмент, позволяющий избежать своей судьбы», — сказал Маалуф. «И он ожидал, что я точно продолжу его стиль игры». Сегодня они обмениваются лишь случайными сообщениями. «Мы не согласны практически во всем».

Последний альбом Маалуфа «Capacity to Love», его семнадцатый альбом (не считая написанной им музыки для многих французских фильмов, а также пары симфоний), возможно, оттолкнет его отца еще дальше. Откровенно полемический, он задуман как музыкальный ответ на правый национализм, охвативший Европу и другие места по всему миру. Маалуф привлек к работе самых разных соавторов, в том числе рэперов Pos (из De La Soul) и Erick the Architect; джазовый певец Грегори Портер; музыканты из Южной Америки и Африки; и, пожалуй, самый смелый пример — Шэрон Стоун, кинозвезда, ранее не известная своим музыкальным даром. На одном из треков, на скорбном оркестровом фоне и под звуки трубы Маалуфа, Стоун читает оригинальное стихотворение, гневное обращение к неназванному американскому политику (мы все знаем, кому).

По его словам, Маалуф подошел к Стоун, потому что восхищается ее «сильным голосом» и ее готовностью высказывать свое мнение, даже рискуя показаться «глупым». Он хотел, чтобы голливудский деятель помог закрыть альбом, который начинается с аудиоклипа последней речи Чарли Чаплина из «Великого диктатора». Фильм с призывом к толерантности и «всеобщему братству» произвел впечатление на Маалуфа, когда он впервые увидел его в начальной школе, будучи единственным арабом в своем классе.